"Докторское дело" В.А.Росова

Игорь Корольков

Похищение Рериха

Страсти вокруг художника Николая Рериха и его сыновей кипят сильнее, чем при их жизни. Кто их нагнетает?

Страсти кипят вокруг биографий, художественного и научного наследия Рерихов. В борьбе за обладание всем этим порой используются методы, бесконечно далёкие от тех нравственных принципов, которые исповедовало семейство русских художников и учёных. Вот лишь один из эпизодов. Президиум ВАК должен принять решение, заслуживает ли работа Владимира Росова "Русско-американские экспедиции Н.К.Рериха в Центральную Азию, 1920-1930-е годы" присуждения ему учёной степени доктора исторических наук. И это при том, что дважды - в Санкт-Петербурге и Новосибирске - он защитил эту докторскую блестяще. Много лет назад, приступая к изучению экспедиций Николая Рериха, учёный не мог предположить, чем обернётся для него увлечение деятельностью великого художника и мыслителя.

С сантиметром в запаснике

Почти 70 картин Николая и Святослава Рерихов украли российские чиновники из Министерства культуры. С таким сенсационным заявлением выступило руководство Международного центра имени Рерихов (МЦР). И хотя сделали они это ещё несколько лет назад, ни милиция, ни прокуратура не бросились искать ни преступников, ни сами пропавшие картины. Почему? Есть два варианта ответа. Или чиновники-похитители обладают такой властью, что могут управлять правоохранительными органами, или: хищения не было.

Руководители Международного центра придерживаются первого варианта и продолжают настаивать: картины украдены. Свои аргументы они изложили в книге "Защитим имя и наследие Рерихов" (издание 2005 года).

Прежде чем ознакомить с ними читателя, поясню, о какой именно коллекции идёт речь. Речь о картинах, которые Святослав Николаевич ещё в советское время пожелал передать в качестве дара Советскому фонду Рерихов. В дарственной указаны 288 картин. По требованию художника часть из них отправили в Болгарию. В итоге в Советском Союзе осталось 282 картины. Именно такое количество работ и было поставлено на постоянный учёт в Государственном музее Востока.

Сотрудники Международного центра Рерихов провели сравнительный анализ нескольких списков произведений знаменитых художников. В качестве базового документа использовали дарственную Святослава Рериха. Выяснилось, что у многих картин не совпадают ни размеры, ни названия, ни год их написания, ни техника исполнения. Разница в размерах некоторых полотен достигала 50 см. А всего таких картин оказалось более 30.

Всё это дало серьёзные основания сотрудникам Международного центра заподозрить Министерство культуры и музей Востока в подделке полотен Николая и Святослава Рерихов.

Так как правоохранительные органы никак не реагировали на тревожные сигналы, руководство МЦР обратилось ко мне с просьбой провести журналистское расследование, а результаты его предать огласке.

Вооружившись всеми доступными мне списками коллекции картин Рерихов, я отправился в музей Востока. Вместе с заместителем заведующего отделом "Наследие Рерихов" Ольгой Румянцевой мы начали их сверку с теми списками, которые находятся в музее. Они совпали полностью. Они совпали и с рабочим музейным каталогом, в котором каждой картине соответствует её фотография. Все 282 картины были на месте.

Но бумаги бумагами, а лучше всего убедиться в наличии картин, что называется, воочию. Часть работ мы осмотрели в двух залах музея и в мемориальном кабинете Николая Рериха. С другой частью я ознакомился в запаснике. В осмотре картин принимали участие генеральный директор Государственного музея Востока доктор исторических наук Александр Седов, главный хранитель музея Лидия Орехова, хранитель Вера Голенищева-Кутузова и Ольга Румянцева.

По моей просьбе сотрудники музея извлекали из ниш ту картину, которую я просил. Первой мы осмотрели "Лао-Дзе". С помощью гибкого сантиметра, который я прихватил с собой, измерили её. Размеры картины - 122 см на 39,5 см. Расхождение с актом постановки картин на учёт всего в 1 см. Это допустимо. Но вот что меня поразило: размеры, снятые у меня на глазах, не соответствовали размерам, указанным в списке так называемой дарственной! Только что измеренная картина была на полметра длиннее, чем указанная в списке, составленном Святославом Рерихом.

Никто из сотрудников музея не смог объяснить, почему запись, сделанная Рерихом, не соответствовала реальным размерам картины. А может быть, это вовсе и не картина Рериха? Может быть, это действительно подделка, о которой столько времени говорят в МЦР?

Мы осмотрели и измерили картину "Девика Рани Рерих". Её размеры оказались точно такими, как записано в акте постановки картин на постоянный учёт. Но они не соответствовали тому, что записано в дарственной Рериха: разница составляла 26 и 22 см.

Счётная палата: нет ни подделок, ни хищений

Странно всё это. Предположим, что кто-то действительно задумал украсть картины, заменив их талантливо исполненными копиями. В таком случае мошенник должен был бы изготовить картины, качественно ничем не отличающиеся от оригинала, в том числе и размерами. Иначе, как вы понимаете, подделку очень легко разоблачить. А здесь мошенник откровенно халтурит. Что же это за глупец, который копию делает на несколько десятков сантиметров длиннее и шире, чем оригинал?

Мы осмотрели и измерили восемь картин, на которые указывал Международный центр Рерихов в своей книге. Я их держал в руках, рассматривал холсты с обеих сторон, сличал авторские номера, проставленные на обратной стороне рам. У меня не возникло ощущения, что я держал в руках подделки. Но меня, неспециалиста, можно провести. А возможно ли провести экспертов?

Несколько лет назад Международный центр Рерихов обратился в Счётную палату с просьбой выяснить: не похищены ли картины, не заняли ли их место в музее подделки? Счётная палата на сигнал отреагировала мгновенно и весьма серьёзно подошла к формированию комиссии. В неё вошли ведущие эксперты страны. Замечу, что некоторых из них включили в комиссию по просьбе руководства МЦР. С некоторыми из экспертов я встретился.

- Наша группа была настроена очень решительно, - рассказал один из известнейших в России коллекционеров, генеральный директор галереи "Новый Эрмитаж" Валерий Дудаков. - Мы готовы были выявить и подделки картин Рерихов, и факты их хищения. Но по мере того, как продвигалась проверка, у нас менялось мнение относительно тревоги руководства МЦР. Каждую картину мы осматривали комиссионно. Мы оценивали качество их сохранности и подлинность. У нас не возникло никаких сомнений относительно возможной подделки картин - перед нами были подлинники. Мы не обнаружили пропажи ни одной картины. По поводу расхождений, неточностей, которые выявили, мы получили вполне ясные объяснения, мы их приняли.

К работе экспертной группы была привлечена и сотрудник научной экспертизы и технико-технологических исследований Государственной Третьяковской галереи Иоланда Ламизе - эксперт с мировой известностью.

- Хищений и подделок картин Рерихов мы не обнаружили, - сказала г-жа Ламизе. - С нами работала такой специалист, как Галина Быкова из художественно-реставрационного центра имени Грабаря. Это блестящий реставратор, который, в частности, восстанавливал и картины Рерихов. Уверяю вас, если бы у неё возникло малейшее сомнение относительно подлинности хотя бы одной картины, она бы не промолчала.

Специалисты мне объяснили, что подделать картины Рериха практически невозможно. Николай Константинович был учеником Архипа Куинджи, известного тем, что изобрёл собственный состав красок, отличавшийся особым свечением. Благодаря этому он добивался потрясающей точности в передаче восходов и закатов, а лунный свет на его картинах завораживает.

Секрет красок Куинджи не разгадан до сих пор, и поэтому реставраторы не могут восстанавливать некоторые его полотна, теряющие яркость и словно погружающиеся в ночь.

Какие-то приёмы Николай Рерих перенял у своего учителя, в его картинах улавливается свет, отбрасываемый полотнами Куинджи. Рерих не был посвящен во все секреты приготовления красок учителем, но, видимо, усвоил главное - особый подход к поиску и подбору компонентов.

Николай и Святослав Рерихи пигменты покупали иногда в Лондоне, но чаще в Париже. На их основе они делали собственные краски, используя минералы и травы, собранные в Гималаях. Благодаря этому у картин Рерихов свой особый свет и неповторимое дыхание гор.

Загадка, которой нет

Выводы Счётной палаты не устроили Международный центр Рерихов. Его руководство обвинило палату в попытке - ни больше ни меньше - скрыть преступление.

Когда я сообщил представителю МЦР и своё мнение, это вызвало раздражение. Пытаясь переубедить меня, в Международном центре использовали, в частности, такой аргумент. В дарственной Святослава Рериха под авторским N 6 значится картина его отца "Танг-ла". Под N 8 значится картина "Песнь о Шамбале". В музее под шестым номером появилась картина "Танг-ла. Песнь о Шамбале". По мнению сотрудника центра, с которым я общался, мошенники две картины объединили в одну. Одну, следовательно, украли.

Переварить эту странную логику я так и не смог. Но всё же выяснил природу изменения названия. Оказалось, что новое взято с обратной стороны картины, которую сделал сам автор. Что же касается картины N 8 "Песнь о Шамбале", она входила в список тех картин, которые Святослав Рерих потребовал вернуть в Болгарию.

Изменения в названиях картин, в датах их написания происходили в результате кропотливой научной работы. В одних случаях делался более точный перевод с английского, в других, как в описанном примере, название брали с обратной стороны картины.

Есть ещё один путь, по которому идут исследователи. На обратной стороне рам многих картин Николая Рериха встречаются непонятные для постороннего глаза значки - треугольники, кружочки, квадратики, чёрточки... Это - шифр. В этих значках великий художник зашифровывал даты написания картин. Он составил список своих работ с полным их названием и с расшифровкой значков. Например, список картин, стоящих под кружочком, означает, что все они написаны в 1937 году. Кружок в кружке - 1938 год. Квадрат - 1939 год. Две параллельные горизонтальные чёрточки - 1942 год.

Эти списки исследователи обнаружили в архивах Юрия Рериха и опубликовали их. Благодаря им и уточняются названия картин и даты их написания.

Есть вполне убедительное объяснение и у причины различий в технике исполнения полотен. Святослав Рерих часто использовал картон, особенно при написании картин небольшого размера. Иногда он покрывал его холстом. Иногда использовал смешанную технику - темперу и масло. Сотрудник музея, который составлял опись, обращал внимание на что-нибудь одно и вносил в список. Со временем, после более пристального изучения картин, в списки вносилась более точная информация.

Не думаю, что сотрудники Международного центра Рерихов, работающие с картинами великих художников, не понимают природу расхождений в некоторых списках. А раз понимают, то почему раздувают скандал вокруг них, придавая им криминальный характер? Вероятно, это один из способов оказать давление на оппонентов и опорочить их. Дело в том, что МЦР давно и пока безрезультатно борется за то, чтобы все 282 картины Рерихов были переданы ему в собственность. Но суды отказывают в этом Международному центру. Во-первых, потому, что МЦР не является правопреемником Советского фонда Рерихов. Во-вторых, при дарении были нарушены юридические процедуры.

Именно потому, что дарственная не признана судами таковой, Счётная палата, проводя проверку, сверяла картины не с дарственной, а с актом постановки картин на постоянный учёт в музее Востока.

"Телега" как аргумент

Неприглядный способ, с помощью которого МЦР пытается завладеть коллекцией, можно было бы списать на некую увлечённость руководителей центра при борьбе за наследство, если бы не многие другие примеры, которые выдают в них нечто большее, чем просто запальчивую некорректность. Введение в заблуждение государственных органов и общественность стало осмысленным инструментом в борьбе за свои интересы. Например, в борьбе за усадьбу Лопухиных, которую сегодня Международный центр занимает незаконно. Постановлением Правительства Российской Федерации основное здание передано Государственному музею Востока. МЦР пытается отменить это постановление. И вот каким путём. В своих многочисленных обращениях в различные инстанции руководство центра утверждает: на решение правительства оказала влияние телеграмма, направленная в Москву мошенниками. Имеется в виду телеграмма, отправленная Девикой Рани, вдовой Святослава Рериха. В этой телеграмме она подвергала критике руководство центра и высказала сомнение в том, что он сможет сохранить наследие её мужа. Руководство центра утверждает, что Девика Рани к этой телеграмме не имеет никакого отношения, она была при смерти и не могла составить письмо. Это сделала-де бывшая помощница Святослава Мэри Пунача.

Именно так в МЦР эту ситуацию преподнесли и мне.

Каково же было моё удивление, когда в музее Востока мне передали видеозапись выступления Девики Рани и Мэри Пунача, сделанную спустя девять месяцев после смерти Святослава Николаевича. Госпожа Девика Рани, женщина глубоко преклонных лет, спокойно и внятно рассказывала о том, как вице-президент МЦР (фактический руководитель центра) Людмила Шапошникова, прибыв в Индию на похороны художника, помешала исполнить его волю - предать тело земле в Санкт-Петербурге. О том же говорила и Мэри Пунача.

Изучая аргументы центра, я столкнулся ещё с одним фактом, который не может не огорчить.

В позапрошлом году заведующий отделом "Наследие Рерихов" музея Востока Владимир Росов защитил в Санкт-Петербурге докторскую диссертацию на тему "Русско-американские экспедиции Н.К.Рериха в Центральную Азию, 1920-1930-е годы". В течение многих лет Росов работал в архивах России, Индии, США, Чехии и Франции. Он ввёл в оборот множество документов, прежде неизвестных не только широкой публике, но и учёным, изучающим наследие Николая Рериха. На основании изученных материалов учёный изложил свою версию планов, которые вынашивал великий художник и гуманист по созданию на территории азиатской части России и сопредельных территориях, прежде всего русского и монгольского Алтая, независимого государства с новыми социально-экономическими отношениями. Все 17 членов совета очень высоко оценили работу Росова и проголосовали "за". Замечу, что официальным оппонентом у Росова был уважаемый академик РАН Владимир Мясников, ученик востоковеда Юрия Рериха.

Никто не мог предположить, и прежде всего сам Росов, какую бурю он поднимает своей диссертацией. Международный центр Рерихов направил в Высшую аттестационную комиссию (ВАК) "телегу", в которой оценивал работу как вредную, не соответствующую действительности, порочащую имя художника и мыслителя.

Вообще-то защита диссертации - это не навязывание всем и вся чьего-то мнения. Это всего лишь взгляд на события, подкреплённый документами. С такой точкой зрения можно не соглашаться, с ней можно спорить. Можно даже опровергать. Разумеется, тоже с аргументами в руках. Но вместо этого руководство МЦР подвергло Росова шельмованию. И ВАК пошёл на беспрецедентный шаг: назначил перезащиту диссертации. Местом новой защиты определил Институт истории СО РАН в Новосибирске.

Ещё не успел текст диссертации и прочие сопутствующие защите документы поступить в институт, а скоростная почта уже доставила туда пакет с компроматом на Росова, отправленный руководством МЦР. Перед началом защиты председатель диссертационного совета академик РАН Николай Покровский во вступительном слове отметил именно этот факт.

Итог голосования: 13 членов совета снова единогласно проголосовали "за".

Если учесть и результаты петербургской защиты, то Росов защитил свою работу блестяще уже дважды - за неё проголосовало 30 учёных-историков.

Казалось бы, недоброжелатели из МЦР потерпели поражение и наконец угомонятся. Увы, начались новые атаки на ВАК. И его президиум сдался: назначил ещё одну комиссию из трёх академиков, которые, изучив диссертацию, вынесут ей приговор.

Почему сотрудники МЦР так ревностны к чужой диссертации и чужим успехам? Это принципиальный вопрос, ответ на который поможет понять многие действия МЦР, объяснит их тактику, их неистребимую агрессию по отношению ко всем, кто пытается прикоснуться к наследию Рерихов без разрешения центра.

Не я первым отмечаю, что вице-президент МЦР Людмила Шапошникова, многолетний исследователь наследия Рерихов, постепенно превратила центр в некое подобие секты. Она общается с "небесными силами", она и только она знает, о чем думал русский художник, только она верно понимает его философию, окрещённую ею "энергетическим мировоззрением". Только с её разрешения можно комментировать все, что связано с Рерихами, только с её позволения можно цитировать их работы...

Г-жа Шапошникова пытается монополизировать право абсолютно на всё наследие Рерихов - их вещи, картины, философию... И потому всякий шаг, не согласованный с мадам гуру, это попытка подорвать империю, которую она пытается создать правдами и неправдами.

Опубликовано: "Московские новости". 2007. 20-26 июля. № 28. С. 44-45.